Познавая жизнь

Проснувшись впервые в Барселоне, я недолго думала, куда направить стопы свои, ведь самой главной причиной выбора этого направления для моего этого путешествия стал гений Гауди, которым прежде я наслаждалась издалека, но мечтала узреть однажды и воочию. Но кроме зрелищ, банально хотелось хлеба – после практически бессонной ночи, частично проведенной в дороге, я целый день гуляла по оказавшейся более чем волшебной Жироне и приехал в Барселону уже по темноте, предпочла ужину  сон и обещанное им отдохновение. Потому утром во мне проснулась волчица, можно даже сказать, она меня и разбудила. Портье мне подсказал чудный в своей ретро-романтике лакового дерева бар, в котором меня накормили вкусным и пожалуй неожиданно сытным для местных завтраком, вернувшим меня на путь истинный, который лежал в сторону менее низменных и материальных побуждений, и собора святого семейства в частности. Так как жила на той же улице, плутать мне не пришлось вовсе – его шпили, так напоминающие башенки замка из песка, виднелись в окружении лесов в перспективе:

Как известно, Гауди погиб еще до того, как завершил дело всей своей жизни, погибнув под колесами трамвая почти век назад. Храм до сих пор не закончен и работы по его возведению продолжаются, тогда как собор освящен, действует как церковь и открыт для посещения. Такие растянувшие, перенесенные уже не один раз сроки завершения проекта связаны с тем, что работы финансируются исключительно за счет пожертвований и сборов от продажи билетов. И да, мелочь, а приятно, что мой мизерный, но взнос, там тоже теперь будет!..

Как интересно устроена наша память! Оказавшись в не слишком часто посещаемом районе лишь узрев знакомые по какой-либо причине места, смотришь будто диафильм из обрывков воспоминаний о днях минувших. Вот только управлять этим процессом не особо получается. Так, увидев старушку-школу спортивного резерва, я как не силилась, не смогла вспомнить, были ли во времена моего детства статуи в нишах или уже тогда сбежали от буйной тусовавшейся тут молодежи?

Зато вспомнила другую забавную историю, собственно, историю моего близкого знакомства с этим прибежищем атлетов и их наставников. Была у меня подруга во дворе, которой родители уже в то время позволяли самовыражаться, что проявлялось, в частности, в том, что заниматься она могла любым видом спорта без привязки к тому, что «она же девочка». Так вот, на заре моей юности стали очень популярны боевые искусства на волне фильмов с Брюсом Ли и прочими мастерами восточных единоборств. Карате и прочие слишком уж агрессивные боевые искусства были тогда еще, помнится, под запретом и она ходила тогда на дзюдо. Разбитые порой губы или припухший нос добавляли ей в наших глазах флера бунтарского очарования. Я тогда уже занималась волейболом, но почему-то очень захотела приобщиться и сбежала как-то с ней на занятие даже по-моему без спроса,  ожидая, что мои консервативные родители такого досуга одобрят вряд ли. Что же, признаться честно, накал бунтарского духа в себе я переоценила: достаточно было меня воткнуть на первом же занятии головой в пол поставленным мне в пару более опытным партнером. Но если бы я не попробовала, разве я бы об этом узнала?

31 марта 1889 года в Париже состоялось торжественное открытие Эйфелевой башни. Ее конструктор – Густав Эйфель – собственноручно водрузил французский флаг на вершине башни. Кстати, сам конструктор был весьма скромен и не давал своей малышке имени в честь себя-любимого, зовя ее просто 300-метровой башней (фр. tour de 300 mètres). Эта металлическая конструкция, ставшая очень быстро одним из символов Франции, на самом деле изначально задумывалась, как сооружение временное: возведена она была к открытию всемирной выставки в память столетнего юбилея Французской революции и по прошествии 20 лет ее предполагалось снести. Основание башни должно было было служить входной аркой парижской выставки. От запланированного сноса сооружение спасли радиоантенны, которые были установлены на самом верху и башня вскоре стала довольно популярной туристической достопримечательностью. Сегодня существует множество копий Эйфелевой башни
 самых разных размеров, в том числе туристически-багажного калибра:

Мне было вовсе неудивительно узнать, что в 2007 году Эйфелева башня заняла первое место в рейтинге самых разочаровывающих туристов достопримечательностей. Причем в разговоре с французами тоже не знаешь, чего ожидать, высказывая собственное мнение об этом сооружении, ведь взгляды разняться от экзальтированного обожания до острого неприятия. Скажу честно, меня башня впечатлила не особо, да и сомнительное достижение самого высокого сооружения в мире давно творению Эйфеля не принадлежит. Но с некоторых пор предпринятые усилия в направлении зеленой модификации башни не могли не привлечь моего внимания. На башне были установлены солнечные панели, тепловые насосы и ветряные турбины, обеспечивающие почти половину потребностей сооружения в горячей воде и электроэнергии, а также система сбора и повторного использования дождевой воды. Такое разумное использование возможностей мне, как стороннику зеленого подхода к жизни, импонирует, и нам – жителям высокогорной республики, где почти круглый год светит солнце, стоит этому поучиться у парижан, даже довольно в серой и дождливой своей столице находящих способ использовать чистую энергию!..

Конечно, сколько бы ты в Риме не бывал (уж не знаю, меняется ли что-то, если в этом городе жить), на его карте всегда остаются слабо исследованные места, даже если твой путь пролегал мимо них множество раз. Так, направляясь неоднократно на площадь святого Петра или просто гуляя по Риму, я любовалась Тибром, который ночь дивно красит, скрывая неопрятность его вод; одним из живописнейших мостов через него – Сант’Анджело и одноименной крепостью, чье отражение дрожит в зеркале реки, что делает громаду замка будто легче и изящнее. А вот внутрь попасть все никак не удосуживалась, думалось, что будет еще день с погодой, когда находиться где-то внутри будет приятнее, чем снаружи. И вот этот день случился. Впрочем, начинался он не слишком пасмурно:

Горючая помесь культур, сложившаяся в сицилийскую, предполагает некую неумеренность. Если это десерт – то он будет очень сладким, если основное блюдо – щедро приправленным специями. И характерно это не только кухне, но прочим представлениям о прекрасном в жизни и будничной в том числе. Не зря же  ведь даже сицилианские повозки вполне себе рабочего предназначения своей росписью могу поспорить колоритом с самыми яркими образчиками прикладного искусства других народов. Но одно дело народ, а другое – класс владетельный. Но и он в свое время ушел не далеко. Привело это разве что к тому, что пышность архитектурного стиля лучших строений острова стала визитной карточкой Сицилии. Но как это часто бывает, в отдельно взятых местах мимимишность зашкаливает значимое количество барочных зданий и сооружений достаточно гармонично соседствует с бесконечной нищетой и столь очаровательной в своих проявлениях итальянской разрухой. Столицей же барокко на острове, да и в Италии вообще, считается маленький городок Ното, что расположен недалеко от Сиракузы. Свое название город сохранил еще со времен арабского правления Сицилией, правда вот находится уже в 8 километрах от места своего исторического основания. Дело в том, что Сицилия достаточно сейсмоактивна по своей природе и произошедшее в конце 17 века землетрясение практически стерло Ното, располагавшееся тогда на отрогах горы Аверия, с лица земли. Оно унесло жизни более 1000 его обитателей, что для городка такого масштаба просто катастрофично, ведь в Ното и сегодня живет немногим больше 20 тысяч человек… Но жители Ното оказались упрямы, они хоть и не покинули обжитых мест вовсе, но выстроили новый город взамен прежнего в одной из близлежащих долин. Конечно, большую роль сыграли церковь и Сицилианское королевство, ведь Ното тогда был административным центром провинции (Сиракуза им стала уже после административной реформы, последовавшей за объединением Италии). Ну и отстроили Ното не просто так, а в лучших традициях барочной архитектуры, приглашая для этого самых известных, в том числе иностранных, архитекторов и артистов:

Мы Архимеда нашли! А то наивно решили сперва, что наш отель в Сиракузах был назван в честь легендарного ученого, ан нет. Прошу любить и жаловать, Archimede:

А норов у птички весь в своего знаменитого тезку, только тот умер, отгоняя от своих диаграмм захвативших город римских солдат, а этот не потерпел моего панибратства и цапнул меня, когда я хотела его погладить! Видимо не зря кого-кого, а птичку я себе никогда не хотела завести...

Впитав атмосферы вечного города, где, как это ни странно, даже мне - любителю гораздо более скромных пространств и человеческих сборищ, дышится легко и привольно, отправились мы а Апулью, а точнее ее административный центр – Бари. Если кого это согреет, это особенное место для православных христиан, ведь именно в одном из соборов Бари хранятся мощи святого Николая Чудотворца, столь нами полубессознательно порой почитаемого:

Как оказалось, существуют в природе работы Царетелли, за которые не слишком стыдно которые вполне себе вписываются в местность. Святой Никола у него получился ну очень католическим, но тут уж ничего не попишешь – стоит он именно у католического храма. Кстати, христианская община Бари может похвастаться особой, не побоюсь этого слова, толерантностью, проявляемой в отношении заблудших в межконфессиональных различиях собратьев. Мы посетили как католический собор святого Николы, так и русскую православную церковь, и нашли обе очень дружелюбными даже к таким залетным пташкам, как мы: я вообще заходила в церковь с непокрытой головой (уж больно мне чужды эти формальности) во время службы, но пообщались с нами при том крайне любезно. Что больше всего и приятно удивило, так это православная служба, которая шла в капелле католического храма, когда мы туда заскочили еще как-то раз. И это дает некую смутную надежду если не на мир между религиями (точнее их ярыми представителями), так хотя бы на примирение между не слишком чуждыми друг другу ветвями одной церкви…

Но ему никто не открыл, хотя обитатели сего дома ждали его и звали давно. А все потому, что отвыкли мы обращать внимание на что-то невнятное или лишь слегка ощутимое, ведь современная жизнь окунает нас в какофонию звуков, стоит нам только проснуться: устройства связи и бытовая техника, андрогенные звуки, доносящиеся из-за окна и тому подобные фоновые шумы стали привычными нам спутниками жизни. Никогда не замечали, что когда мы оказываемся в действительно звуконепроницаемом пространстве, с непривычки кажется, что закладывает уши, так ощутимо давит тишина на них, что даже воспринимается порой вязким, пугающим параллельным миром, поглощающим мысли и чувства, что та самая черная дыра? Ну так вот, если большим фанатом тишины быть не дано, то стоит хотя бы отремонтировать дверной звонок, а то вдруг и правда не услышите, как счастье беспомощно скреблось в дверь...

А хорошо жить – еще лучше. В этом мне удалось сегодня убедиться самой:

Дело в том, что в который раз Сиена признана городом высокой культуры и т.п., и в честь такого признания двери некоторых обычно недоступных дворцов открылись для посетителей. Записываться на такие экскурсии с гидом надо было заранее, и не было бы мне счастья, если бы не активная жизненная позиция одной моей приятельницы, которая нас сама посчитала и записала на сие чудесное времяпровождение. Так вот, были мы в палаццо Санседони – это одно из строений, обрамляющих главную площадь города Кампо. Я прежде уже рассказывала, что на самом деле когда-то над Сиеной возвышалась не одна башня, а целых девять, по числу олигархических семей, принимавших активное участие в управлении маленькой, но гордой Республикой. Так вот, башня семейства Санседони была одной и самых высоких и могла вполне соперничать с башней дель Манджа. Увы, разрушительное землетрясение в 18 веке разрушило многие исторические постройки в городе и палаццо после небольшой реконструкции приняло свой сегодняшний вид.

Пусть Оксфорд знаменит прежде всего благодаря одному из старейших в Европе университету, коровки, давшие название этому месту, тут тоже вполне себе впечатляющие: